…унда! Я хороший учитель,- хихикнул Майкл и, взяв его за запястье, потянул на себя, поднимая с места.
…Глаза в глаза… Томас ниже ростом, и от этого взгляд глаз, цвета темного янтаря, кажется глубже и ярче.
Запах корицы. Он неуловимо витает в воздухе, но Майкл точно знает его источник. Он даже задерживает на миг дыхание, чтобы лишний раз не вдохнуть этот аромат. Майкл испуган… Он не понимает, что происходит.
Так бывает, когда пришедшая из ниоткуда мелодия или обрывок текста начинают саднить внутри. Монотонно кружатся в голове, не давая покоя и тревожа все чувства. И наступал тот момент, когда, не выдержав этой мучительной тяжести и тревоги, он садился и писал, выплескивая из себя давно созревшую мелодию или слова на лист бумаги… Освобождался и, наконец, расслабившись от внезапно накатившей свободы, в который раз ликовал и хохотал от счастья…
А сейчас? Что нужно сделать сейчас, чтобы унять эту тоску, это беспокойство, охватившее его так внезапно? Оно будет наполнять его, пытаясь найти выход, заставлять страдать, думая только о себе – таком грызущем и непонятном… И всему виной едва уловимый запах корицы, обволакивающий и возбуждающий… Запах его волос… И все может отступить, избавить Майкла от этого чудовищного гнета, если он осмелиться… Нужно просто зажмурить глаза, как в детстве, и… коснуться лицом шелкового, струящегося водопада, источающего этот аромат. И всей грудью вдохнуть его, упиваясь до головокружения этим наслаждением.
…Глаза в глаза… Майкл выше ростом, и, чуть подняв голову, Том попадает в плен этих бархатных глаз. Взмах ресниц и смущенный румянец на щеках… Сердце Эм Джея бьется в груди отчаянно и сильно. Так, что Тому кажется, это его кровь пульсирует в висках с тем же ритмом. Андерс словно смотрит на себя со стороны и внезапно понимает очень важную вещь…
Он давно поставил себя в самый низ иерархии и считал сгустком комплексов и метаний. В купе с непониманием самого себя, воплощением детского максимализма и гордости, выставленной на показ не в то время и не в том месте. Страха перед неизведанным, но так желающим это узнать… попробовать на вкус…
И от понимания того, что стоящий напротив парень, задыхающийся от смущения и шумно втягивающий носом воздух, ниже его – становится легко и спокойно. Но помимо этого Майкл еще и дальше от него… Младше его… не по годам – нет! По смелости и утоленным желаниям…
Томас уже прошел какую-то часть пути, сбросив гнет запретов и табу.
У Майкла все еще впереди. И только он, Том, сможет помочь ему распутать этот клубок желания и страха.
Томас улыбнулся, скользнув взглядом по нежной ямочке между чуть выпирающих ключиц. В ней билась голубая жилка. Она так трепетно и настойчиво приковывала к себе взгляд, что Том едва сдержал себя, потянувшись к ней губами.
… Глаза в глаза… Так близко… Одни мысли и одно дыхание … А в воздухе витает аромат корицы.
Словно очнувшись, Майкл выдавливает из себя: «Прости…» - и поспешно делает шаг в сторону. «Дальше! Нужно быть дальше от этих губ и янтарных глаз. Что это? Что ты делаешь, Майкл? – и чуть помедлив, набираясь смелости по отношению к самому себе, отвечает мысленно. – Я его хочу…»
Хочу… Для Майкла это то, что нельзя изменить, это свершится обязательно.
«Хочу» - это его звезда, яркая и указывающая кратчайший путь к поставленной цели…

Томас, чтобы дать время ему успокоиться и прийти в себя, выходит на балкон.
На лице появляется светлая улыбка, когда он замечает скамью, свое рассветное пристанище, внизу, прямо перед собой. Сколько прошло времени с тех пор? Несколько часов. А кажется, что все происходит так давно, словно во сне. Но его начинал увлекать этот сон, и он с удовольствием досмотрел бы его до конца. Только безумно хотелось, чтобы герой этого видения был чуть смелее…
Том прикрыл глаза, стыдясь своих мыслей, чувствуя, что опять вспыхивает лицо и становится жарко.

Майкл в растерянности стоял посреди комнаты. В голове была пустота и болезненная легкость. Поясницу тянуло, и джинсы внезапно стали тесными и неудобными. Невольно коснувшись себя ладонью, словно пытаясь унять нахлынувшее желание, он потянулся за алой шелковой рубашкой, небрежно брошенной на спинку кресла. И едва засунул руки в рукава, тотчас почувствовал себя значительно уверенней и спокойнее. Она была достаточно длинной, чтобы скрыть заметно напряженный член. Он застегнул пару пуговиц и бросил взгляд на часы. Тень разочарования и тоски, скользнувшая по лицу, заставила нахмурить лоб и чуть прикусить нижнюю губу. Он вспомнил о приезде своего финансиста. Майкл не хотел никого видеть, кроме того человека, который замер на балконе. Скользнув взглядом по хрупкой фигурке, Джексон задумчиво протянул:
-То-ом…
Сделав несколько шагов в его сторону и не решаясь встать с ним рядом на балконе, он опять с волнением встретил взгляд его распахнутых медовых глаза на удивительно нежном лице.
- То-о-ом… - он повторил снова его имя. Ему нравилось, как оно звучит. Майклу хотелось его тянуть, словно напевать мелодию.
- Да, Майкл… - его смуглый гость шагнул навстречу и остановился, лишь ступив в комнату. – Мне нужно идти. Спасибо за прекрасный завтрак.
Легкая улыбка тронула немного капризные губы.
Пересиливая свой страх, и увлеченный желанием побыть с ним еще какое-то время, Майкл уверенно приблизился к Томасу почти вплотную.
- Давай поедем куда-нибудь? Через четверть часа приедет Бранка, мой финансовый директор, и начнет взрывать мне мозг. А у меня…
Он внезапно оборвал фразу, чувствуя, что говорит лишнее, и опять отошел в сторону.
- Тебе плохо? Что с тобой? – Томаса просто захлестнула нежность к этому взрослому ребенку. Стало даже трудно дышать, понимая, как он мечется и его мысли летят в разнос со здравым, как ему кажется, смыслом. – Что «у тебя»?..
- У меня он и так взорван… Напрочь… - он тихо выдохнул это признание и обессилено откинулся спиной к стене, пряча взгляд, разглядывая что-то под ногами.
Повисла пауза.
Наконец, Том не выдержал и, подойдя к нему совсем близко, прошептал:
- Где это?
Майкл поднял голову и настороженно спросил:
- Что «это»?
- Где находится это место… «куда-нибудь»?
У Тома сжималось все внутри, когда он видел его растерянную улыбку и нежные губы так близко. Вот Майкл скользнул по ним кончиком языка, и задумчивое лицо в один миг стало светлым и сияющим.
- Я… не знаю… - он так смешно хихикнул, что Томас рассмеялся в голос. Звонкий и такой счастливый смех, разлетелся по номеру, словно звук рождественского колокольчика.
Через секунду они уже хохотали вдвоем, охваченные странным безудержным счастьем.
- Тогда поехали искать!
Томас взял его за руку и потянул к выходу.

Внезапно выросший на пороге телохранитель - и их планы готовы разлететься в пыль.
Том прекрасно понимал всю степень опасности, который подвергал себя Джексон, в принципе появляясь на людях, а уж если, вдобавок ко всему, и без спасительного сопровождения - это становилось просто верхом глупости и безрассудства. Но молодому человеку совсем не хотелось чувствовать незнакомое дыхание за спиной. Присутствие охранника казалось утомительным и скучным.
Беззаботный ребячливый смех внезапно оборвался, и Томас настороженно посмотрел на Майкла. «Интересно, он потащит с собой это чудовище?» - ухмыльнулся он про себя. И с тревогой заметил резкую перемену в Джексоне.
Его глаза стали холодными и колючими. Огромные черные зрачки делали похожим этот взгляд на взгляд хищника. Злобно прищурившись, он вплотную подошел к Сэму, и тот, не дыша, вытянулся, замерев на месте. При этом бодигард словно старался отодвинуться от леденящего и пронзительного взгляда, но оставался на месте, как завороженный.
Со стороны это выглядело достаточно странно – щуплый мальчишка надвигался на этакую гору мяса так грозно, что при всей нелепости картинки, смеяться совсем не хотелось. В хрупкой фигурке явно просматривалась власть и, чудовищная по своей значимости, уверенность в себе.
- Где ключи от «Мерседеса»? – детский фальцет бесследно исчез, металлические нотки в сказанной фразе резанули слух так, что Томаса слегка передернуло.
«Ну, ничего себе, малыш Майки! Какой же он настоящий? » - и внутри шевельнулось что-то неприятное.
«Почему тебе, такому правильному и воспитанному мальчику, нравятся всякие мужланы или распиздяи? Вот! Полюбуйся! Еще один классический вариант безбашенного примера для обожания! Чудесное превращение умирающего лебедя в демона…» - опять зудящее нравоучение самому себе, давненько он его не слышал.
- Мистер Джексон… Мистер Брэй дал распоряжение…
- Ключи… - еще тише, но кажется, что его повелевающая интонация, не терпящая возражений, электризует все пространство.
Сэм побледнел и, судорожно порывшись в карманах пиджака, протянул ключ от машины с брелком – Микки Маусом. Уморительная игрушка легла на открытую в ожидании смуглую ладонь.
Томасу показалось, что из глаз Сэма сейчас хлынут слезы, так этот детина был напуган поведением Эм Джэя.
- Мистер Джексон… - снова залепетал он, пытаясь в последний раз предотвратить намечающийся побег, но его слова утонули в радостном визге победителя.
Получив в руки заветный ключ от свободы, лицо Майкла опять засияло от счастья. Он встряхнул головой - волнистые пряди волос послушно рассыпались по плечам.
Подхватив с пола мокасины одной рукой, он крепко сжал ладонь Тома другой, и в одних носках, явно теплых и плотных, побежал вприпрыжку по длинному коридору этажа, увлекая его за собой.
- Мистер Дже-ексон! А что передать мистеру Брэю, когда он вернется? – голос охранника срывался.
Прыгая на одной ноге, Майкл на ходу стянул носок со ступни и швырнул его в сторону охранника:
- Пусть не скучает!! – рассмеялся он в ответ и ловко повторил трюк с другим носком, отправляя его вслед за первым.
Томас чуть не умер от хохота, наблюдая, как он на ходу впихивался в обувь босыми ногами.
Двери лифта были открыты, и молодые люди ввалились туда с грохотом и смехом. При этом Майкл все же оступился в последний момент, тщетно пытаясь на бегу окончательно обуться. Влетая в кабинку, он едва не припечатал Тома, бегущего впереди, к стене, с трудом удержавшись на ногах.
В последний миг, стараясь оградить своего спутника от удара, Майкл обхватил его за талию, сильно прижав к себе.
- Майкл! – взвизгнул Том, по инерции выставляя руки вперед, стараясь смягчить падение. И ощущая тепло его огромных горячих ладоней, замер от внезапно нахлынувшего желания. Сердце билось так сильно, что казалось, еще доля секунды, и оно выскочит из груди. Разорвет все внутри, сжигая дотла.
Прижимая разгоряченный лоб к прохладному дереву, которым были обшиты стены лифта, он едва сдерживает стон, стараясь изо всех сил перевести дыхание. По телу пробегает легкая дрожь, чувствуя, как он зарывается лицом в его волосы, а губы нежно касаются макушки. Майкл забавно сопит, восторженно утопая в этом запахе и шелке струящихся волос.
- Господи… То-ом… - на каком-то придыхании и всхлипе – Они пахнут корицей… Я схожу с ума…
Его длинные пальцы скользнули под белоснежный свитер и немного вздрагивали, будто пугались собственной смелости, касаясь гладкой, атласной кожи.
- Тс-с… Майк…
Упиваясь этими прикосновениями, Томас втянул воздух, сквозь стиснутые зубы и поджал плоский живот под ребра, пытаясь ускользнуть от этих рук, тем самым продлевая такую сладкую муку.
Он хотел видеть его глаза, коснуться влажных губ и пропустить между пальцев его забавные кудряшки. Ощутить свою власть и его смущение… Свою свободу и его зависимость… Его искушение и свое желание утолить эту страсть…
- Это плохо? - он улыбнулся и повернулся к нему лицом. – Ты не любишь корицу?
Широко распахнутые глаза, цвета горького расплавленного шоколада, они так близко, что кажется невозможным отвести взгляд от этого магического притяжения.
Кончик языка скользнул по губам, и у Тома в очередной раз перехватывает дыхание. Майкл сильнее притягивает его к себе, и он чувствует его, огромного напряженного зверя, упирающегося ему в живот, и замирает от ожидания того, что только одно движение, и этот зверь коснется его, не менее возбужденного члена. Небрежно скользнет по нему, потеревшись о грубую ткань катона, заставив Тома прогнуться в сильных руках, забывая дышать в сладкой истоме.
Дыхание такое рваное, что легкие словно разрывает, от недостатка воздуха.
- Том… Это прекрасно. Мне нравится …
Не договорив фразу до конца, Майкл робко касается его губ, словно с осторожностью ступает на тончайший декабрьский лед, сковавший лесное озеро. Пробует их на вкус, задержав дыхание и понимая, что его не отвергают, со стоном падает на дно, ловя губами ответный долгий поцелуй. Нежные и такие желанные губы, они тянуться навстречу, язык скользит во рту, лаская небо, так медленно и чувственно, что у Майкла начинает кружиться голова. И опять он прижимает его к себе, словно желая слиться в единое и запустив руки под одежду, гладит ладонями узкую спину, стараясь задержаться кончиками пальцев на каждом, чуть выступающем позвонке.
- Майк…
Так тихо и нежно, словно ребенок. Длинные пушистые ресницы, подобные крылышкам удивительной в своей красоте и изяществе бабочки, замерли, отбрасывая тень на матовую смуглую кожу. Том не смеет открыть глаз, он боится спугнуть затянутым легким туманом взглядом этого внезапно осмелевшего ребенка. Но не помогло…

Неожиданно Майкл метнулся к противоположной стороне кабины лифта и осел на пол, закрывая лицо ладонями. Покачиваясь из стороны в сторону, словно успокаивая себя и убаюкивая, он сквозь слезы твердил одно и то же:
- Это неправильно… Я не должен этого делать… Прости меня , Томми… Прости…Это плохо… Я плохой…
Томас откинулся к стене. Ощущение было такое, словно его выпили без остатка. Опустошение и тяжесть во всем теле. Ему было жаль Майкла… Он сам прошел через это, но сейчас казалось, что тот отрезок жизни странным образом переживается заново.
- Успокойся, малыш… - он не ожидал от себя этих слов. Они слетели с губ случайно, и он удивился, услышав их в тишине. Это к нему всегда так обращался Дитер. Это он всегда был неловким, стеснительным малышом. А сейчас с такой нежностью он смотрит на сидящего на полу, рыдающего в смятении, хрупкого, звездного и такого одинокого мальчика.
Он сел рядом и обнял Майкла за плечи. Легко касаясь губами его виска, прошептал:
- Глупый… Все в порядке… Все, что делается в постели – все правильно. Если ты этого хочешь, конечно…
- Ты так считаешь? – он делает прерывистый вздох, а в глазах стоят слезы. И от этого снова к горлу подкатывает ком. Нежность и желание утешить его, успокоить, заставить вновь улыбнуться своей ясной и ребячливой улыбкой.
- Я в этом уверен… - серьезно отвечает Том, не сводя глаз с его лица.
Майкл облегченно и глубоко вздыхает, окончательно успокаиваясь.
И вот они вдвоем уже уставились на давно закрытые двери лифта.
- Так мы едем куда-нибудь, или ты намерен утопить меня в слезах? – насмешливо пропел Том, склонив голову к его плечу.
Майкл, спохватившись, вскочил и нажал на кнопку.
- Не дождешься! Конечно, едем!
И от его ослепительной улыбки светлеет вокруг.

Лифт медленно двинулся вниз, и Майкл протянул Томасу руку, помогая подняться с пола. Вновь накатило волнение, и к лицу подступил румянец, едва он вновь попал в обволакивающее облако из тончайшего аромата и завораживающий блеск янтарных глаз.
Майкл нелепо хихикнул и опустил голову, закрыв лицо ладонями:
- Прости… - он пожал плечами, показывая, что ничего не может с собой поделать.
Если бы он видел сейчас глаза Тома – в них светилось ликование! Он с нежной улыбкой внимательно рассматривал Майкла так, как смотрят на неуклюжих, и в этом таких бесподобных, детей. Ему хотелось обнять его, прижаться к нему всем телом, и чуть коснувшись губами такой волнительной впадинки между ключицами, скользнуть языком дальше по сильной шее. И чувствуя, как его волнистые пряди волос ласкают лицо, тихонько выдохнуть в ухо: « Ты такой маленький… Ты такой славный… Будь чуть смелее, малыш…»
Но он не решился это сделать.

Двери открылись, и они попали на подземный паркинг. Майкл подпрыгивал вверх, вытягивал шею и крутил головой по сторонам, пытаясь увидеть припаркованный автомобиль, заветные ключи от которого он сжимал в ладони.
Томас, наблюдая за его маневрами, расхохотался в голос:
- Майк, ты похож на тушканчика!
- Я думаю, не количеством мозгов? – он небрежно бросил фразу через плечо, продолжая свои прыжки и продвигаясь вперед.
Смех Тома перешел в скулеж:
- Ну, ты же не мозгами прыгаешь!
- А причем здесь тушканчики? – Майкл остановился и уставился на него, едва не лопаясь от хохота, но стараясь до последнего казаться серьезным.
- А причем здесь мозги, когда речь идет о прыжках?!
Майкл в один миг оказался рядом и, сгребая его в охапку, уверенно притянул к своей груди. Жарко выдыхая ему в ухо, он прошелестел:
- Значит… я тушканчик с мозгами?
Том повернул к нему лицо и слегка коснулся его подбородка губами:
- И при этом, самый замечательный…
Он чувствовал себя спокойно и уютно в его руках, в мгновение ока, превращаясь опять в малыша Томми и с наслаждением погружаясь в его энергию и пространство.

Краем глаза Майкл замечает, как в открывающиеся ворота медленно въезжает лимузин.
- Том, нам пора! Сейчас они отправятся меня искать… Пойдем скорее!
Пройдя несколько шагов, Джексон свернул, заметив тонированный «Мерседес» чуть в стороне от общего проезда.
- Я нашел его! – он вскинул два пальца вверх, еще одна его маленькая виктори, и, открыв дверь, сел за руль.
Томас поспешно догнал парня и сел на переднее пассажирское сиденье. Двигатель, достаточно громко рыкнул, повинуясь ключу в замке зажигания, но тотчас, словно не желая ощутить раздражение Майкла на себе, довольно заурчал. Через секунду авто резво вывернуло в проезд, а еще через минуту позади остались массивные ворота подземной парковки.
- Йуху-у!! Свобода, Том! Я свободен!! Иди-ите все к че-ерту-у!!

Его торжествующий крик утонул в ярком солнечном свете, которым были залиты улицы города. Томас зажмурился от этих ослепляющих лучей и закрыл уши руками, едва не оглохнув от его эмоций.
- Том, ты приносишь мне удачу! Я за рулем уже три минуты, и еще ни во что не врезался!
У Андерса вытянулось от ужаса лицо и глаза сделались невероятно огромными от страха.
- Ты что, не умеешь водить машину? – практически прошептал он в ответ, мгновенно осипнув.
- Абсолютно! - Мерседес при этом набирал скорость. – Нет, я очень хорошо вожу электромобиль по Невэрлэнду. Правда там совсем нет встречных машин… Да, по правде говоря, и попутных тоже, – добавил с легкой грустью, ввергая своего пассажира в окончательный ступор.
- Тушканчик без мозгов… - пропищал Том по-немецки, вжимаясь в сиденье, и добавил, – но отчаянно смелый…
- Что ты там шепчешь? Молитву? – Майкл бросил на него смеющийся взгляд.
- Думаешь, поможет? – с тоской в голосе ответил Том.
Услышав эти слова, Майкл заливисто рассмеялся. Он хохотал так заразительно, что тревога Андерса начала потихоньку отступать, и он тоже начал улыбаться.
- Майк, а может, я сяду за руль? Я отлично управляю машиной,- вкрадчиво предложил он продолжавшему веселиться Майклу.
Эм Джей прихватил зубами нижнюю губу, явно обдумывая поступившее предложение. Слегка нахмурившись, он стал внимательно смотреть по сторонам, немного сбавив скорость.
Машин на дороге было мало, сказывался выходной день и еще то, что время едва перевалило за полдень. А для Вегаса это раннее утро. Но очень плотно припаркованные по обочинам дороги авто делали остановку совершенно невозможной.
- Я с огромной радостью поменяюсь с тобой местами, если смогу где-то приткнуться.
Говоря эту фразу, Майкл сделал такую умильную мордаху и так хлопал ресницами, что Том в очередной раз растаял.
« Вот детеныш! Сейчас мы будем учиться парковаться…» - и снова улыбнулся от умиления.
- То-ом,- протянул Майкл, и интонация в его голосе не предвещала ничего хорошего, лишь очередную бредовую идею – а давай не останавливаясь, на ходу!
- Ты с ума сошел? – вскрикнул Томас. - Останови машину, немедленно.
- Ты боишься? – он в удивлении вскидывает брови вверх. – Ты хотел вести машину – я не против… - и отпускает руль, скрещивая руки на груди.
Том поспешно хватает его внезапно побелевшими от страха пальцами.
- Томми, да ты трусишка,- мурлычет Майкл, довольно улыбаясь, и складывает губы в трубочку, потихоньку чмокая.
- Ты ненормальный! Да и что можно ожидать от человека, швыряющего с балкона презервативы, наполненные водой,- продолжает возмущаться Томас.
- А еще говорят, что я сплю в барокамере и принимаю ванну с шимпанзе! – спокойно вещает Джексон.
- Тебя это сильно украшает! – язвит Томас.
- Тебя это пугает? – в голосе появляются вкрадчивые нотки. Он делает страшные глаза и, растопырив пальцы, тянется к его шее. При этом Майкл продолжает давить на педаль, и Мерседес довольно быстро двигается по улице.
- Ты можешь сбросить газ? - Андерс пытается отмахнуться от его рук.
- Да! Если ты сядешь за руль, – он буравит Тома пристальным взглядом, а в глазах пляшут бесята.
- Хорошо… - со вздохом соглашается Андерс,- сбрось скорость.
Майкл начинает притормаживать, и даже включает «аварийку», одновременно отодвигая водительское сиденье назад, до самого конца.
Том с обреченным вздохом аккуратно перекинул ногу через коробку передач и с надеждой посмотрел на этого ненормального человека, сидящего на месте водителя. Вдруг он передумает и откажется от своей безумной затеи? Эм Джей в ответ только довольно улыбался, вновь прикусив губу. Вариантов не было…
А внутри опять ехидный шепоточек: «Томми, ну надо же быть таким магнитом для чокнутых! Поздравляю! Этот экземпляр просто уникальный в своем безумии…»
- Иди ко мне…
Майкл обхватил его за талию и притянул к себе. Том даже не успел сообразить, как оказался у него на коленях, пришлось пригнуть голову, чтобы не упереться макушкой в потолок.
- Мне неудобно… – проскулил он, теряя последнюю надежду достучаться до его здравого смысла.
- А так? – хихикнул в ответ Майкл, раскидывая в стороны ноги, и Том опустился на сиденье.
Он чуть поерзал попкой, устраиваясь поудобнее на самом краешке водительского места. В конечном итоге, он был приятно удивлен тем, что ему действительно достаточно комфортно. Чуть подняв колонку руля вверх и отключив «аварийку», он уверенно топнул педаль газа.
Майкл был счастлив! Он визжал, пытался что-то напеть и пританцовывал, прижимаясь при этом к его спине и зарываясь лицом в его волосы.
Внезапно волна этого буйства схлынула также неожиданно, как и накатила. Он затих.
Его смуглые горячие ладони легли к Томасу на бедра, погладили внутреннюю сторону, и, скользнув к коленям, вернулись обратно.
Парень чувствовал, как желание охватывает с новой силой. Вдвоем им уже нереально справиться с этим. Оно накатывало постепенно, заставляя кровь нестись по венам с сумасшедшей скоростью, и оседало тяжелым сгустком в паху. И снова дрожь во всем теле, ощущая, как возбужденный ствол Майкла упирается ему в поясницу. Словно пытаясь усилить это давление, дать возможность прочувствовать его твердое решение полностью, Джексон обвивает его руками за талию и притягивает к себе, прижимаясь сильнее к спине Тома, подаваясь бедрами вперед. Андерс всей кожей ощущает его горячее дыхание в затылок, от которого кружится голова. И хриплый шепот, заглушаемый густыми волосами, заставляет сердце замереть на миг и задыхаться от восторга:
- Что я творю… У меня впервые такое. Я не могу сдержать себя, свои чувства и желание… Я знаю, что это плохо. Но… я хочу тебя… Я хочу… в тебя…

Его тихий голос, полный страсти и вожделения. Словно он ломал себя, тут же выстраивая заново, стремительно собирая по частичкам и наполняя вновь нежностью и похотью новую, пока не совсем сформированную и осознанную форму. У него не было времени привыкнуть к ней, осознать себя, обновленного этими внезапно нахлынувшими чувствами по отношению к мужчине. Но страха уже не было. Осталось только предвкушение близкого и такого яркого продолжения этой начинающейся прелюдии. Он хотел войти в него, такого расслабленного, податливого и горячего внутри… Натянуть его на себя, втолкнуть полностью и замереть, прижимаясь к матовой золотистой коже, умирая в экстазе.
У Томаса начинает плыть перед глазами. Сворачивая на парковку около очередного казино, как на спасительный островок, он останавливает машину и откидывает голову к нему на плечо с едва слышным стоном.
Легкое, чуть ощутимое касание губ, и Майкл смелеет с каждой секундой. Его руки, скользнув под свитер, начинают нежно блуждать по телу Тома, словно изучая каждый изгиб. Нежное касание пальцами напряженных сосков заставляет Тома прогнуться от удовольствия. И тут же он слышит его восхищенный шепот:
- Малыш, какой ты… Ты просто чудо…
Эм Джей словно упивался этими новыми для себя ощущениями, пробовал их на вкус, сводя его с ума, и стремительно срывался сам в эту бездну наслаждения и сумасшествия. Ему нравилось трогать этого парня, ощущать под чувствительными пальцами гладкую шелковистую кожу, видеть, как он отвечает на его ласки.
Еще один шажок к пропасти, и ладонь Майкла накрывает его, готовый разорвать джинсы, освобождаясь от тесноты, напряженный член. Чуть сжимая его рукой, он начинает поглаживать, захлебываясь от восторга, слыша горячее дыхание и такие сладкие стоны Тома. Стараясь их приглушить, он льнет к его губам, упиваясь прерывистым дыханием.
Словно не доверяя ему до конца, смуглый паренек в его объятиях начинает чуть двигать бедрами навстречу, задавая ритм его руке и стремясь прижаться теснее к ладони. Он хотел жестче, и Майкл знал это, но не торопился превращать нежность и легкие касания в безумное неистовство.
Продолжая блуждать ладонью по его промежности, он убирает шелковистые волосы в сторону, припадая губами к нежной шее. И едва скользнув по ней языком, вдыхая всей грудью пьянящий аромат, слышит его молящий голос:
- Майк… Я больше не могу… Я не хочу так кончить…
Его узкая ладошка накрывает его руку и, пытаясь остановить, теснее прижимает ее к своему паху, сжимая между бедер.

Майкл чувствовал, что его несет… Он хотел видеть, как кончит Том, изливаясь к нему в ладонь. Мозг съезжал окончательно, когда он ласкал его и наблюдал, как влажные губы нетерпеливо хватают воздух, безуспешно пытаясь справиться с охватившим желанием. Майкл стремился довести до конца это действо, шалея от собственной смелости и напора.
Он расстегивает ремень на его джинсах, еще теснее прижимая к себе гибкое и такое послушное тело. Также легко справляется с пуговицей и молнией на замке.
Дыхание Томаса становится свистящим от возбуждения. Пальцы нервно впиваются в бедра Майкла, он начинает метаться в его руках, пытаясь ускользнуть от более откровенных ласк.
- Чш-ш…. Мой хороший… Мой маленький… Томми… - Майкл сплетает его пальцы со своими, стремясь успокоить. Он обнимает его, прижимая к себе, и парень тотчас послушно затихает в его руках, прислушиваясь к жаркому шепоту и бормотанию, ласкающему горячим дыханием нежную кожу на шее.

Немного придя в себя, Майкл открывает глаза, и первое, что он видит – это двух пожилых леди, немигающим взглядом, рассматривающих их через лобовое стекло тонированного «Мерседеса». Едва сдерживая смех, он шепчет в затылок уютно расположившемуся между его раскинутых в стороны ног Тому:
- Малыш, мы собрали зрителей… Жаль, что ты не кончил – мы сорвали бы такие овации…
Томас с трудом поднимает пушистые, пропитанные влагой ресницы. Блеск янтаря в глазах затянут поволокой, и он с легким всхлипом шепчет в ответ:
- Я устал от твоих шуток, Майкл.
- Посмотри сам, я не шучу…
Том поворачивает голову в направлении взгляда Майкла и, увидев двух пожилых фрау, обессилено закрывает лицо ладонями.
- Боже, как стыдно… Я сейчас умру от стыда… - он скулит так жалобно и безнадежно, что Джексон невольно расплывается в улыбке.
- Томми, не умирай… - пытается он как-то его утешить. А потом добавляет, добивая окончательно – тебе еще машину вести «куда-нибудь».
Он выскользнул из-под Томаса и тотчас оказался на месте пассажира.
Андерса даже подбросило от возмущения:
- Джексон, ты невыносим. Ты просто чудовище!
Он хотел добавить целую тираду о том, что он думает по поводу его поведения, но Майкл притянул его к себе за шею и заглушил все возмущение нежным и долгим поцелуем.
- Не сердись, маленький… - он легко касается губами кончика носа Тома.
- Знаешь...
- Нет…
- Пожалуй, я знаю, это место… «где-нибудь»… - Том вновь не может оторвать взгляд от завораживающей глубины его глаз. Искушение утонуть в них и раствориться в нежности его уверенных рук обволакивало сладкой истомой.
Майкл всматривается в его лицо, и дрожащий голос выдает его нетерпение и волнение:
- Где?
- В моем номере… - Том заливается смущенным румянцем, но не отводит взгляд.
Майкл улыбается такой нежной улыбкой, что у Андерса вновь перехватывает дыхание.
- А ты знаешь, как туда доехать, Томми? Я представления не имею, где мы находимся!
- Ну, я же не чокнутый… Хватит одного… - и заводит машину.
Майкл посылает старушкам воздушный поцелуй, и машина срывается с места под оглушительный хохот двух счастливых мальчишек.

Визг тормозов, и Мерседес замирает на месте в полумраке подземного паркинга. Томас бросает взгляд на Майкла и, замечая его хмурое задумчивое лицо, тихо спрашивает с нотками сожаления в голосе:
- Ты передумал?
Майкл поворачивает голову и пристально смотрит на него, чуть прищурив глаза, словно пытается прочесть его мысли и чувства.
- Нет, Том… Все в порядке…Просто… - и с тяжелым вздохом открывает дверцу, выскальзывая из машины.
- Майкл, я все понимаю. Не переживай… - Том застенчиво улыбается, пытаясь сгладить возникшую неловкость, и провожает его взглядом.
Джексон обходит машину и протягивает руку, помогая Томасу выйти наружу. Он обнимает его, прижимает к своей груди, и Том отчетливо слышит биение его сердца, такое беспокойное и громкое. Майкл перебирает его волосы, пропуская пряди через длинные пальцы. Скользит ладонями по спине снизу вверх и, положив руки на плечи, чуть касается губами его виска. Наклонившись к самому уху, он шепчет, лаская теплым дыханием:
- Нам предстоит пройти через длинный коридор… Это страшнее, чем ты можешь себе представить, мой хороший… - и добавляет со стоном, полным грусти и разочарования. - Пойдем, котенок.
Он берет его за руку и нежно перебирает его тонкие пальцы, вычерчивая на ладони какие-то линии. При этом он смотрит ему в глаза, и от этого пронзительного, просто больного взгляда парню становится не по себе.
- Ты боишься? – голос Томаса глухой и хриплый.
Майкл улыбается в ответ, но как- то грустно и обреченно.
- Пойдем…
Он тянет его к лифту.
И, как только закрываются за ними дверь, а кабинка, послушно откликаясь на нажатие кнопки, начинает ползти наверх, Майкл опять заключает Тома в свои объятия, словно опасаясь того, что их могут разлучить, насильно растащить в разные стороны, применив безжалостную и грубую силу.

Двери бесшумно открылись, и, едва ступив на ковровое покрытие этажа, молодые люди столкнулись лицом к лицу с Биллом Брэем.
Майкл пытается пройти мимо, словно не замечая своего бодигарда.
- Майкл! – звук голоса седовласого мужчины разрезает тишину.
- Оставь меня в покое, Билл! – от металла в его тоне Томасу становится не по себе. Он старается в испуге освободить свою руку из его ладони, но, встретившись с ледяным, недоумевающим взглядом, прекращает эту попытку. При этом он прибавляет шаг, едва успевая за стремительно двигающимся по коридору Джексоном.
- Майкл, остановись! Ты ведешь себя неосмотрительно! Это опасно, в конце концов, подумай о карьере! – строгий голос пугает Тома, и он вздрагивает, боясь оглянуться.
Билл продолжает идти за ними, говоря достаточно громко.
Внезапно Майкл останавливается и поворачивается к нему.
- Идите все к черту! – тихий голос похож на язвительное шипение. Возмущение, клокочущее у него внутри, выплескивается по каплям, источая ненависть и негодование. – Слышал, Билл? Идите все к черту! Вы мне надоели, я хочу побыть один…
- Один? – насмешливо перебивает его охранник.
- А ты рискнешь подержать мой член? - Майкл хватает себя за промежность так, как это он делает на сцене, завершая свое неподражаемое «па», а потом медленно поднимает вверх средний палец. – Ты это видел?
- Майкл… - в голосе Билла извиняющиеся нотки.
- Меня нет! Я умер… Исчез… Растворился в толпе… Скажи Бранке, что не нашел меня…
И развернувшись, двинулся дальше, увлекая ошеломленного Томаса за собой.
Едва закрылась за ними дверь в номер, Майкл сполз по стене на пол, словно все силы покинули его в один миг. Обняв согнутые ноги в коленях руками, он прячет в них лицо, и плечи сотрясают беззвучные рыдания.
Том в растерянности замирает рядом. Понимая, что ему нужно вып… Продолжение »