Baby

Summer in December
(цикл сцен)

Действующие лица: Дитер/Томас
Время действия: I, II, IV, V сцены - 1999 г., III сцена - конец 2009 г.

Дом для зяблика

Гостиная. В кресле, окутанном пушистым пледом, сидит Томас, вытянув к камину ноги в белых носках. Он одет в теплый домашний халат, но все равно ежится как будто от холода. Рядом, на подлокотнике кресла, бокал с глинтвейном.

Томас (раздраженно, хриплым голосом в телефонную трубку). …Да-да! Ты знаешь, я даже помню, как ты мне говорил тогда: «Слушай меня, мой мальчик, этот Болен – развратник и обманщик. Пить, курить и укладывать девочек ты и без него умеешь, ничему другому он тебя не научит, поэтому дружить вам совершенно не обязательно, а спать тебе лучше с Норой, она, по крайней мере, не наградит тебя сифилисом». Теперь мне кажется – ты был прав… Ну, хорошо-хорошо, да, я постоянно меняю мнение, а что мне остается, если он так искренне врет? Я все время ему верю (вздыхает). Что твоя модель? О-о, ну предложи ей сигарету, мы же еще не договорили! Я не капризничаю… Просто у меня болит горло, я это ненавижу, и я здесь совсем один… Охрана не считается. Да, и у меня, кажется, температура! Что? Нет, уже не кажется, такой озноб… Я не понимаю, почему ты не хочешь приехать?! Ну и что, ну и что, что у тебя работа! Мне плохо. Почему, когда мне плохо, рядом никого никогда нет?! Я не кричу… Что твоя модель? Да боже мой, пошли ее к черту! А какая суть, какая суть? Он хватал их (делает большие глаза, шепотом) за грудь. Одно дело просто смотреть, а другое – лапать! Почему его руки всё время тянутся к какой-нибудь женской груди?! Нет-нет, это красиво, я, что, спорю? Но ты понимаешь, эти… putain как будто специально выбирают кофточки с самым откровенным вырезом и ходят мимо него! Что твоя модель, ну что твоя модель?! Наверное, такая же prostituee, уволь ее и приезжай! Гвидо, пожалуйста, мне одиноко… Нет, Клаудиа «реализует свое право на свободное времяпрепровождение» (с усилием выговаривает), это цитата. А что я могу сделать, мы же договорились не ограничивать свободу друг друга… И трубку не берет, да-а…

В холле внезапно раздается сигнал домофона.

Томас. Извини, я перезвоню, ко мне кто-то пришел.

С ворчанием находит тапочки, покачиваясь, идет в холл.

Томас. Алло, я слушаю. Кто?! Что?! Скажи, что я очень занят. Вопрос жизни и смерти? (Про себя) Пусть сдохнет! (Вслух) Ладно, пропусти.

Стоит, нервно поправляет волосы, потом берет шарф с полки и заматывает его на шее.
Дверь широко распахивается – на пороге появляется Болен с бутылкой виски.

Болен (жизнерадостно). Привет, мой маленький Берни! (Обеспокоенно) А что случилось?
Томас (хрипло и гордо). Я заболел!
Болен. Тебя продуло?
Томас. А тебя это так волнует?
Болен (делает шаг ему навстречу). Конечно!
Томас (делает два шага назад). Зачем ты приехал?
Болен. Ты не пригласишь меня войти?
Томас. Ты уже вошел, говори, зачем, и проваливай!
Болен. Я так и знал, ты до сих пор дуешься. Что мне сделать, чтобы ты меня простил?
Томас. Харакири!

Болен без приглашения проходит в гостиную и вытягивается на оттоманке, обняв бутылку.

Болен. Вот, пожалуйста, можешь меня наказать, я весь в твоем распоряжении.
Томас (присаживается рядом на краешек). Ты пьян?
Болен. Нет еще.
Томас (нерешительно). Тогда убирайся из моего дома (смотрит в пол).
Болен. Черт! Надо было надраться.
Томас. Что ты от меня хочешь?
Болен (пафосно). Вымолить прощение.
Томас. Нет!
Болен. Ну, сколько можно ссориться? Из семи дней недели мы фактически только дня два мирно сосуществуем, а остальные пять – выясняем отношения.
Томас. Ты хочешь сказать, что в этом виноват я?
Болен (поворачиваясь на бок и нежно глядя на Томаса). Ты такой спорщик.
Томас. Зато я не хватаю женщин за… выдающиеся части тела! Одно дело поднять на руки какую-нибудь девушку перед камерой и совсе-ем (трясет пальцем у Болена перед носом) другое – в приватной обстановке!
Болен. Берни (пытается поймать его за руку), помилуй, их было пятеро и еще масса народу вокруг, какой приват?!

Томас скептически хмыкает, отворачивается, но позволяет взять себя за руку.

Болен (играя с его пальцами). Они меня окружили, я не виноват… я же должен был продемонстрировать свою… лояльность и положительное к ним отношение.

Томас снова хмыкает, но руку не убирает.

Болен. Десятый раз спрашиваю, что мне сделать, чтобы ты меня простил?
Томас (хитро улыбается). Дом для зяблика!
Болен. Что?! Нет, только не это! Пожалуйста, маленький, хочешь новый Мерседес без верха, специально для поездок на пляж? Или часы, хочешь часы с бриллиантовыми вставками?
Томас. Нет.
Болен (трагично). Ну, почему?
Томас. Потому что это самая гуманная рекламная акция столетия, бесчувственный эгоист! Потому что вся Германия переживает за бесстрашную птичку, переплывшую Рейн в маленьком дырявом гнезде, спасшую своих цыплят, тьфу, птенцов! Потому что все звезды поучаствовали в судьбе этой героической птички, все, кроме Modern Talking. Только ты жалеешь несколько жалких тысяч марок на сохранение популяции зябликов! Над тобой смеется вся Германия!
Болен (сраженный). Ладно.
Томас (восторженно).Да?!
Болен (трагично). Сказал же.
Томас. О-о! (Тянется к Болену)

Болен подставляет губы для поцелуя.

Томас (целует его в щеку, отнимает бутылку). Это надо отметить! И обещай, что мы сфотографируемся с зябликом в символическом гнезде, как Стефан Рааб!

_________________
Примечания
Сюжет Сцены I - Angie

"Зеленый" Дитер

 

Дождливое утро.
Гостиная Томаса.
Болен с мокрыми волосами и в мокром плаще. Сует Томасу мокрый пищащий сверток.

Томас (брезгливо). Я единственный человек в твоей жизни, который может приютить этого бродягу?
Болен. Ты самый надежный человек – раз. Он не бродяга, а маленький котенок, которому для полного кошачьего счастья просто необходим твой звездный особняк – два. К тому же, он сидел под твоим крыльцом – три.
Томас. Надо же, сколько «за», а как насчет одного большого «против» - мне своих нахлебников хватает!
Болен. И это говоришь ты, человек, который мухи не обидит?!
Томас. Если я начну пристраивать у себя всех бездомных гамбургских мух, очень скоро мне самому надо будет искать новый дом!
Болен. Это такая аллегория, что ли? Ты отказываешься от этого милого существа?
Томас (внимательно осматривая облезлую морду «милого существа»). Совершенно верно.
Болен. Ладно. За окном – минус пять, дождь льет. Пойду - утоплю беднягу, чтобы не мучился. (Делает вид, что собрался уходить)
Томас (обеспокоенно). Ты же не серьезно? Посадишь его у порога, он где-нибудь спрячется…
Болен. Конечно, под колесами моего джипа. Нет, пусть лучше сразу протянет лапы, быстро и безболезненно (невинно глядя Томасу в глаза), ну или почти безболезненно – всего несколько минут удушья… (Размышляя вслух) А можно и не топить, можно просто свернуть ему шею или…

Томас, молча, забирает сверток.

Болен. Какой заботливый малыш, как я тебя люблю.
Томас (поворачивается к нему спиной). Больше ни слова!

Поздний вечер. Спальня Томаса. Раздается телефонный звонок. Сонный Томас вылезает из кровати, идет в гостиную.

Болен (с другого конца провода, очень возбужденно). Я сейчас заеду!
Томас. Я сплю.
Болен (ехидно). А я не к тебе. Привезу корм.
Томас (зевая). Спасибо, я сыт.
Болен. Коту!
Томас. Твой возлюбленный кот уже объелся и лежит кверху пузом у меня на подушке.
Болен. Какая прелесть, я должен на это посмотреть.
Томас. Я пришлю тебе фотографию по почте.
Болен. Ты что, запрещаешь мне встречаться с моим… котом?!
Томас. Не говори ерунды. Просто уже поздно и на соседней подушке лежит Клаудиа.
Болен. Тоже кверху пузом?
Томас. Пока нет.
Болен. Конечно, вы же с ней спите раз в два месяца, когда Юпитер входит в фазу Луны.

Томас оскорблено сопит в трубку.

Болен (хохочет). Да-да-да, он-то исправно входит, в отличие от тебя.
Томас (яростно). Вези свой корм, делай, что угодно, только замолчи!

Час спустя

Болен (тиская кота). Обжора. Истребитель котлет. Симпатяга. Ух ты, какой пузырь! Надулся…
Томас. Ободранный наглый пройдоха.
Болен. А как мы его назовем?
Томас. Tramp.
Болен. Как?
Томас. Бродяга.
Болен. Нет, давай лучше Берни.
Томас. Это не кошачье имя!
Болен. Тогда давай Томасом назовем.
Томас. Если ты будешь звать его Томасом, я буду звать его Дитером.
Голос Клаудии откуда-то: Дитер, привет!
Дитер (сладко). Привет, дорогая!
Томас. Покормил сыночка? Поезжай, а то Клаудиа там совсем одна… (Закатывает глаза)
Болен. А я тебя к ней совсем не ревную. Ты главное – Томаса ей не давай, коты так быстро привязываются к женщинам.
Томас. Диди, ну перестань, не называй его так.
Болен. Скажи спасибо, что я не называю его Берндом.
Томас. Спасибо, спокойной ночи! (Отбирает у него кота)
Болен. Ну, ты не радуйся раньше времени, я завтра приеду – проверить, как его настроение, самочувствие, как в туалет сходил. (Хлопает Томаса по заднему месту)
Томас (нежно). Сумасшедший.

Целуются. Кот сыто щурится между ними.

Примечания
___________
Сюжет II сцены - Ольга Шишанова

Говорящие розовые пушистики

Сад Томаса.
Ровные ряды клумб, запах свежести и цветущего шиповника.

Томас (держит перед собой грабли, как меч крестоносца, кричит). Прочь! Пошла прочь, гадость такая!

Рядом испуганно лает его любимая мальтийская болонка.

Томас. Фас эту гадость, фас! Ой, нет, фу-фу! Не трогай ее, она может быть заразной! (Стонет) Боже мой, это мутант, маленький, розовенький, мохнатый, вот до чего доводят эксперименты над природой! Я всегда говорил, что…
Тонкий голос с французским акцентом: Наконец-то, он использофал по отношению к нам прафильное окончание муш-шского рода.
Томас (роняет грабли, болонка с лаем убегает в дом). Оно говорит… (Садится на землю)
Голос (сердито). Я – муш-шчина! Доминирующий вид Пушистика необыкновенного с планеты Розовых Слоников.
Томас (слабо). Наверное, я сошел с ума…
Пушистик. Так фстань, несчастный, я тебья вылечу.
Томас (с надеждой). А, может быть, мои русские друзья с программы «Розыгрыш» решили пошутить, и это всего лишь голограмма? (дотрагивается указательным пальцем до розовой шерстки пушистика. Испуганно) Ой, он, теплый и мягкий!
Пушистик (прыгает Томасу на колени). М-м, какой удобный. (Тычется мордочкой в бок). М-м, и пахнет приятно! Это духи или собственные выделения?
Томас (слабо). Кто-нибудь… вызовите 911…
Пушистик. Не надо так волнофаться, у нас нет цели поработить фашу планету, нам просто нужны опытные образцы шиповника и роз. Путем выращивать у себя, а то слоники фытоптали фсе цветы , и нам пришлось искать более стойкие культуры с шипами. То, что мы обнарушили в вашем саду, нас фполне устраифает.
Томас. Вас?
Пушистик. Остальные ищут нужные нам сорта ф других точках планеты. Меня самого недафно высадили в этот квадрат, раньше я жил и рапотал в Париш-ше.
Томас (смиренно). И надолго тебя сюда высадили?
Пушистик. Думаю, лет на пятьдесят.
Томас (в ужасе). Так долго?!
Пушистик. Разфе это долго? Пролетят, как один день, заметить не успеешь.
Томас. Значит, ты настоящий инопланетянин?
Пушистик. Фсе-таки люди нетактичные, я ше не задаю тебе таких вопрософ?
Томас. Извини. А где твоя летающая тарелка? Как вы перемещаетесь в космосе?
Пушистик. Силой мысли, а из тарелок мы обычно едим, мы цивилизованные пушистики!
Томас. О-о, а чем вы питаетесь?
Пушистик. Молоком розовых слоников, поэтому мы такие розовые. У нас вообще фсё розовое на планете, и мне очень нравится тфой шиповник, он такой ароматный. (Прыгает от радости у Томаса на коленях)
Томас. А коровье молоко ты когда-нибудь пробовал?
Пушистик (с любопытством). Нет.
Томас. Угостить?
Пушистик. Дафай!
Неожиданно нетрезвый голос Болена. Лучше налей нам по стаканчику шнапса!
Томас (резко оборачиваясь). Откуда ты взялся?!
Болен. Из бутылки, как джин (машет пустой бутылкой). Присоединяйся, милый инопланетный друг, на двоих сообразим. Этот… (показывает на Томаса, не находит подходящее определение) стал таким святошей, не поверишь – он пьет только зеленый чай, грызет листья салата, а потом в них заворачивается, чтобы случайно не потолстеть… (Икает)
Томас (возмущенно). Я заворачиваюсь в водоросли!
Болен. Один черт! (Поворачивается к пушистику) Ты идешь? Я покажу тебе целое поле конопли, это поинтересней, чем кусты шиповника (хватает пушистика, пытается засунуть его за пазуху, тот отбивается и пищит).
Томас. Не смей! Отпусти его! Это мой пушистик, отдай! Убирайся отсюда! Убирайся из моего сна!

С криком просыпается.

Болен (приподнимаясь, сонно). Ты что?
Томас (шумно выдыхая и прижимаясь к нему). Сон… слава богу, сон. Просто жуткий сон…
Болен (хмуро). Я из-за тебя свой сон не досмотрел. (Оживленно). Представляешь, ты был ангелом, а я – бесом. И мы…
Томас. Какое счастье, что это всего лишь сны!
Болен (разочарованно). Да уж. (Ласково) А тебе очень шли крылышки, ты был такой красивый… настоящий пушистик.

Лезет целоваться,Томас жалобно стонет.

Примечания
___________
Сюжет Сцены III - Мэвис

Романтический ужин

 

Болен у маленького сервировочного стола, открывает крышку кастрюли и осторожно, с видом исследователя вдыхает запах содержимого.

Томас (скептически). И что там, твоя очередная роковая ошибка?
Болен. Бейби, я ненавижу, когда ты в таком настроении!
Томас (лениво). Просто я не понимаю, почему нельзя было поесть в каком-нибудь ресторане… Всё равно это заказано где-нибудь…
Болен. Я готовил это сам! Сам! Сам! Понятно?! И я хочу интимный ужин! Интимный-интимный! Очень интимный, с поцелуями! И без твоей подружки!
Томас. Хорошо-хорошо… Зачем так нервничать… Хотя что-то я сомневаюсь, что после твоего блюда мне захочется целоваться, если ты только не подмешал туда чего-нибудь возбуждающего. (Хитро улыбается)
Болен. Черт! Про возбуждающее я забыл, оно в прошлый раз кончилось! Черт! Черт!
Томас (потягиваясь в кресле). Хотя бы одна хорошая новость.
Болен (обиженно, но стараясь как можно равнодушней). Тебе же понравилось?
Томас. Конечно, особенно, когда у тебя стояло три с половиной часа, и пока мы пытались его опустить – у меня всё онемело: и руки, и губы, и язык, и, excusez moi, зад…
Болен (ностальгически). Да, классно было. Жалко, что мы тебе не добавили.

Томас хмыкает.
Болен между тем накладывает что-то розовое и кашеобразное в тарелку, втыкает большую толстую свечу в подсвечник и катит столик к Томасу.

Томас (подозрительно смотрит на свечу, потом в тарелку). Ты точно туда ничего не подмешал?
Болен. Только мою искреннюю любовь, и страсть, и обожание…

Томас умиленно стонет. Целуются.
Через несколько минут.

Томас. Ну, хватит, а то всё остынет.
Болен. А-а, пошло оно…
Томас. Кстати, а что это?
Болен. Угадай. (Целует Томаса за ухом)
Томас (лениво). Овсянка?
Болен. У тебя есть еще две попытки. Если не угадаешь, то-о… (Делает страшные глаза)

Томас вопросительно поднимает бровь.

Болен. Я тебя раздену (на его лице явственно проступают черты сексуального маньяка), обмажу этой… овсянкой (обнимает за талию) и… оближу!
Томас. М-м, замечательно, значит, мне не придется ее есть.

Смеются. Опять целуются.

Томас. Это Ragoût?
Болен. Хм...
Томас (хитро). Тогда я сдаюсь.
Болен. У тебя же есть еще одна попытка. Вдруг получится?
Томас (в предвкушении). Нет, не получится. Ты все равно выиграешь.
Болен. Так не честно!
Томас. Ну, хорошо. Это соус Тартар.
Болен. Ты специально поддаешься!
Томас. Нет, конечно! Как ты можешь обо мне так думать?!
Болен (очень строго). Маленький обманщик, ты должен быть наказан! (Берет тарелку, хищно улыбается).
Томас (хихикает, когда Болен начинает расстегивать на нем рубашку). Чем ты хоть собираешься меня мазать? Наверняка, для кожи это так же вредно, как и для желудка.
Болен (презрительно фыркая). Тоже мне кулинар. Это обычные креветки, бейби. (Гордо) Я их переварил.

Примечания
__________
Сюжет Сцены IV - Мэвис

Большой портрет маленького Дитера

 

Комната охраны.

Айдингер. Герр просил его не беспокоить!
Болен (раздраженно). Слушайте, Густав, почему я всегда прохожу мимо вас с таким трудом или вообще не прохожу, а пробиваюсь!
Айдингер (гордо). Я сегодня уже отказал трем очень важным посетительницам.
Болен. Вам тоже надо было родиться женщиной.
Айдингер. Вот вы всё время язвите, а я только исполняю приказы хозяина.
Болен. Я понимаю, но лично мне совершенно не обязательно исполнять его приказы.
Айдингер (хмурясь). То есть вы хотите сказать, что…
Болен (перебивает). Да-да, я хочу его… видеть! И я зайду! Не ломайтесь, приятель, вы же знаете, что я не просто посетитель, а… (долго подбирает слово) друг… близкий.
Айдингер (упрямо). Герр сказал, что для некоторых друзей он тоже занят.
Болен. Может, он еще и список этих самых друзей составил?
Айдингер. Совершенно точно, и вы первый в его списке.
Болен. Не может быть.
Айдингер. Вы сомневаетесь в моей честности и аккуратности герра?

Айдингер достает из ящика стола идеально гладкий лист бумаги, показывает Болену.

Болен (находит свою фамилию). Черт подери! Здесь и его подружка. С ума сойти. И во сколько он вам его передал?
Айдингер (сверяется с часами). Я думаю: около семи утра, а точнее… в шесть сорок пять.
Болен. А сейчас – восемь вечера. Вы хотите сказать, что за всё это время, он не выходил из дома?
Айдингер (удивленно). Да, действительно. И даже не завтракал и не обедал.
Болен. ОН не обедал?! (Наступает на охранника). Он не обедал, и вас это не удивило и не обеспокоило?! Я привлеку вас к судебной ответственности!
Айдингер (обеспокоенно). Я здесь совершенно ни при чем! В конце концов, я член службы безопасности, а не надзиратель! Если бы хозяину стало плохо – он бы позвонил!
Болен. У него просто не было сил дотянуться до телефонной трубки!

Несколько секунд смотрят друг на друга. Не сговариваясь, выбегают из комнаты охраны.

Спальня Томаса.
Айдингер и Болен без стука заходят в комнату.

Айдингер. Он спит.
Болен. И он опять вышивал крестиком.

На кровати рядом с Томасом лежат разноцветные нитки, ножницы и розовые рамочки. Сам Томас обнимает пяльцы, уткнувшись носом в подушку.

Айдингер. Что ж, все по-разному успокаивают нервы. Я, например, вяжу на спицах.
Болен. А я принимаю роды у лошадей.

Громко смеются.

Разбуженный их разговором Томас открывает глаза.

Томас (удивленно). Ой, Густав, а что вы тут делаете?.. И ты здесь?! (Строго) Айдингер, вы можете идти, спасибо.

Айдингер уходит.

Болен (по-хозяйски располагаясь на кровати рядом с Томасом). И почему я оказался в твоем черном списке?
Томас (лукаво). Это должно было быть сюрпризом.
Болен. Да-да, ты просто не представляешь, как я был удивлен, особенно если учесть, что такое повторяется как минимум раз в три дня.
Томас. Я не о том. А вообще, ты, как обычно, испортил мне весь сюрприз. (Кладет голову ему на плечо и вздыхает)
Болен. То есть?
Томас. В прошлый раз ты мне, что сказал, когда узнал о моей… кхм… склонности к вышиванию?
Болен. Сначала, я сказал: Ёпт! – и меня бросило в пот от этой твоей склонности, потом я чуть не умер от смеха, поэтому вообще долго не мог говорить. А пото-ом, да, потом я сказал, что хочу свой портрет на День рождения, но оно не скоро.
Томас (хихикает). Это твое не скоро, а кое у кого – завтра. Ты же сам мне рассказывал, что потерял невинность в день Святого Томаса. (Протягивает вышитое полотно).
Болен. Причем тут моя потерянная невинность?.. (Внимательно разглядывает вышивку и хмурится) Похоже на розовое заячье ухо… поднятое… (Широко открывает рот, потом глаза) «С Днем рождения, мой маленький Дитер!» С Днем рождения, мой маленький Дитер?! С Днем рождения, мой маленький Дитер?!!! (Кричит) Бейби, я тебя сейчас убью, у меня не такой! Он совершенно не похож!

Примечания
____________________

Сюжет Сцены V - Мэвис